Hermitage Pavilion — Attraction in Pushkin

Императрица Елизавета, дочь Петра Великого, после того как заняла престол, приказала разбить регулярный парк в Царском Селе. Для этого было приказано вырубить Дикую рощу, посаженную двадцать лет тому назад. В роще этой росла ольха, ели и березы. Устроением парка занимался садовник Елизаветы Ламберт. Подобные павильоны, название которых по-французски означает «хижина отшельника», получили широкое распространение в регулярных садах XVIII века. Они предназначались для отдыха и обедов владельца усадьбы в узком кругу избранных и помещались в дикой части парка. В 1744 году началось строительство павильона Эрмитаж в Регулярном парке. Разработкой проекта строительства нового каменного здания занимался М. Г. Земцов, а собственно стройку вел С. И. Чевакинский. Закладка фундамента заняла всего полгода. А в 1744 году была завершена предварительная стройка. В 1749 году Эрмитаж был отстроен полностью, но фасады были переделаны по плану Ф. Б. Растрелли. Смысл его идеи состоял в том, что новый павильон – этакий парафраз Екатерининского дворца. Первое время вокруг Эрмитажа был проведен канал. Вся площадка между новым павильоном и каналом была выложена черными и белыми мраморными плитами в шахматном порядке. Эрмитаж – это двухэтажное каменное строение с большим залом в центре, а в зале, в свою очередь, в каждом из четырех углов была галерея. Единообразие Эрмитажа с Екатерининским дворцом выделяется, прежде всего, расположением павильона: он стоит на аллее, исходящей от центра Екатерининского дворца. Внешняя отделка Эрмитажа, как и подобает стилю барокко, многообразная, богатая, яркая и довольно активная, как и у Екатерининского дворца. Сочетание цветов в отделке павильона ровно такое, что и у большого дворца, то есть лазурный голубой, белый и золото. Эрмитаж был украшен гирляндами, лепными украшениями, вазами, статуями. Часть этих украшений была вызолочена, на ярком голубом фоне великолепно выделялись белые колонны. Павильон оставляет впечатление роскошной ювелирной игрушки на фоне большого Екатерининского дворца. Парк вокруг Эрмитажа стал выгодным фоном для его довольно экспрессивной архитектуры. Деревья были ровно подстрижены. А сам павильон окружал ров соответствующей для барокко формы, соединявшийся двумя мостами с парком. Эрмитаж был любимым местом русских императриц, предназначенным для отдыха и развлечений. Внутри Эрмитажа стояли интересные гостям прототипы современных лифтов, а именно маленькие диванчики, которые при помощи специальных устройств поднимали гостей наверх. Внутреннее убранство в целом было очень занятным. Окна в зале пропускали огромное количество света, так как были одновременно дверями на балкон. Между окнами располагались большие зеркала, которые отражали и увеличивали количество света. В Эрмитаже давались обеды для иностранных гостей, которые удивлялись не только поданным блюдам, но и различным механизмам. Столы в зале после обеда опускались вниз, в служебное помещение, и зал полностью освобождался. Во время обеда смена блюд происходила без присутствия слуг в зале, угощение поднималось по специальным трубам, а заказы принимались с помощью оповещения колокольчиками и записками. В сердце здания был колодец с чистой водой. 1817 год был последним годом использования механизмов Эрмитажа. Здесь после большого официального мероприятия в Петербурге был устроен семейный праздник по случаю бракосочетания царя Николая Павловича и Александры Федоровны. С середины XVIII здание не перестраивалось, соответственно, его планировка и внутреннее убранство дошли до нас почти в первозданном виде. В годы войны здание Эрмитаж сильно пострадал, но было отреставрировано. В наши дни залы Эрмитажа открыты...

Я знаю, что не обошла и десятой доли огромного Царскосельского парка. Сюда надо приезжать не раз и не два, чтобы все увидеть. И никак нельзя обойти вниманием любимый «домик» императрицы Елизаветы Петровны — павильон Эрмитаж. Это произведение «Варфоломея Варфоломеича» Растрелли должно было по красоте, роскоши и развлекательным придумкам затмить основной дворец. Эрмитаж был украшен золочеными статуями по периметру крыши — увы, ни одна не сохранилась… Зато сохранилось самое удивительное — прообразы первых лифтов! Диковинка, поражавшая воображение современников Елизаветы. Работало это так: гости заходили в Эрмитаж, садились на кушетку — и она поднимала их на второй этаж. Там, слегка обалдев от неожиданного «вознесения» они попадали в пустую очень красивую «залу». Недоумевали несколько минут: а что здесь делать-то, никак на голодный желудок отплясывать заставят? Но вдруг по команде невидимого «дирижера», под нежную музыку прямо из пола вырастали накрытые (!) столы, полные яств. Как это происходило — не видела, столы нам не поднимали, зато показали, как происходила смена блюд — тоже благодаря расположенному на первом этаже механическому устройству. Полезная была штука, когда разговоры за обедом или ужином не должны были...

Если не пил ты в детстве студеной воды Из разбитого девой кувшина. Если ты не искал золотистой звезды Над орлами в дыму Наварина, Ты не знаешь, как эти прекрасны сады С полумесяцем в чаще жасмина.

Здесь смущенная Леда раскинутых крыл Не отводит от жадного лона, Здесь Катюшу Бакунину Пушкин1 любил Повстречать на прогулке у клена И над озером первые строфы сложил Про шумящие славой знамена.

Лебедей он когда-то кормил здесь с руки, Дней лицейских беспечная пряжа Здесь рвалась от порывов орлиной тоски В мертвом царстве команд и плюмажа, А лукавый барокко бежал в завитки На округлых плечах Эрмитажа.

О, святилище муз! По аллеям к пруду Погруженному в сумрак столетий, Вновь я пушкинским парком, как в детстве, иду Над прудом с отраженьем Мечети, И гостят, как бывало, в лицейском саду Светлогрудые птички и дети.

Зарастает ромашкою мой городок, Прогоняют по улице стадо, На бегущий в сирень паровозный свисток У прудов отвечает дриада. Но по-прежнему парк золотист и широк, И живая в нем дышит прохлада.

Здесь сандалии муз оставляют следы Для перстов недостойного сына, Здесь навеки меня отразили пруды, И горчит на морозе рябина — Оттого, что я выпил когда-то воды Из разбитого...